Вчера Президент России Владимир Путин встретился с Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым и, выпив, по обыкновению, пива, подписал заявление о порядке пересечения российско-казахстанской границы. Вопреки ожиданиям многих события в Узбекистане на встрече не обсуждались. Впрочем, специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников особых иллюзий на этот счет не испытывал с самого начала.


Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев словно и не расставались после празднования 60-летия Победы в Москве (см. «Ъ» от 11 мая). Тогда президента Казахстана можно было увидеть в первом ряду гостей господина Путина на всех без исключения мероприятиях. С одной стороны от президента России шел президент Соединенных Штатов Америки Джордж Буш, а с другой – президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. И все остальные гости, кажется, довольно скоро смирились с этим.


Так что вчера в Челябинске не хватало только Джорджа Буша. Без него господа Путин и Назарбаев словно осиротели. Так же как и в Москве, в Челябинске они стояли у Вечного огня, возлагали цветы к могиле Неизвестного солдата. И все вроде было правильно, в полном соответствии с протоколом... а не так. Кто-то скажет: а с чего вы это вообще взяли? Но тут уж вот что: кто почувствовал это – тот почувствовал.


Затем, возложив цветы к могиле Неизвестного солдата и подойдя к Вечному огню, президенты России и Казахстана должны были, по задумке организаторов, продолжить свой скорбный путь и выйти на пешеходную улицу, челябинский Арбат. Там они планировали лицом к лицу столкнуться с жизнью в самом простом и нервном понимании этого слова. И они казались готовыми к этому боестолкновению.


Жизнь поджидала их прямо на этой улице в виде встревоженных своим счастьем граждан.


– К нам, миленький, к нам! – кричала старушка президенту России.


В этом истошном крике содержался безупречный психологический расчет. На крик он и пошел. Казахский коллега по привычке, приобретенной еще на победных торжествах в Москве, не отставал ни на шаг. Старушка что-то рассказывала президенту. Мне было не слышно, что именно. Те, кто стоял впереди, передавали: кажется, она говорит про своего сына, пропавшего без вести в Чечне. И она требует найти его.


На мой взгляд, старушка обращалась по адресу. Так что я удивился, когда губернатор Челябинской области Петр Сумин, повернувшись к господину Путину, нетерпеливо сказал: «Всех направляйте ко мне!» Президент кивнул – как мне показалось, с благодарностью.


Но выяснилось, что слухи, дошедшие до меня, были сильно преуменьшены. Старушка, когда президенты отошли от нее, рассказала, что на самом деле она говорила не про сына, а про отца, которого она не ищет, потому что знает, что с ним произошло. Он погиб в мае 1945 года в Берлине, и теперь она хотела навестить его могилу. Она точно знала, что у губернатора Челябинской области есть на это деньги из федерального бюджета. Старушка сказала, что президент пообещал похлопотать за нее перед губернатором.


Выйдя на пешеходную улицу, президенты словно заколебались, куда им пойти: налево или направо. Риски были, судя по всему, примерно одинаковы, и они наудачу пошли налево. Очень скоро стало понятно зачем.


Народ вокруг ликовал. Президенты двигались в плотном кольце горожан. Близко их не подпускали: в непосредственной близости от президентов работала только пресса. Среди журналистов я, впрочем, почти сразу заметил нескольких неглупых челябинцев с фотоаппаратами-мыльницами в руках. Они были уверены, видимо, что служба безопасности не сможет отличить их от профессионалов своего дела. И они оказались правы.


На минуту президенты остановились возле композиции неизвестного скульптора. Металлическая дама в человеческий рост молча смотрелась в металлическое зеркало нечеловеческого размера. Если бы она могла говорить, то и в голосе у нее был бы металл.


Владимир Путин на всякий случай отдал должное гению неизвестного скульптора (скорее всего, он предположил, что им запросто может быть Зураб Церетели).


Справа по ходу движения возникло здание законодательного собрания Челябинской области (еще одна минута молчания). Слева уже начиналась веранда ирландского паба. И тут господин Путин вдруг настойчиво подтолкнул к нему господина Назарбаева.


Ирландский паб – очень амбициозное заведение. Достаточно сказать, что накануне поздно вечером я лично убедился, что в центре города работает только оно. Маневр господина Путина выглядел на первый взгляд случайным. Можно было предположить, что просто сработал условный рефлекс: несколько дней назад на саммите Россия–Евросоюз господин Путин сам признался, что пил в университете много пива (см. «Ъ» от 11 мая).


Но при ближайшем рассмотрении я убедился, что случайностей в этом мире не бывает. За столиками (вокруг одного пустующего) сидели молодые люди характерной внешности. Такие люди в ирландский паб заходят только по тяжелой производственной необходимости. Правда, крайние столики на веранде и в самом деле, мне показалось, были заняты искренними любителями пива.


– Я так и знала, что он сюда зайдет! – ахнула пожилая женщина рядом со мной.


– Почему вы так решили? – спросил я.
– Место тихое, спокойное,– вслух рассуждала она.– Дорогое только очень.


Правда, последнее обстоятельство президентов Путина и Назарбаева, а также губернатора Челябинской области Петра Сумина и постпреда президента в Уральском федеральном округе Петра Латышева, кажется, нисколько не смущало.


– Еще вчера узнала: приехал! – продолжала дама.– Значит, ходит где-то тут. Значит, обязательно придет!


Похоже, она тоже знала об университетской слабости господина Путина.


Симпатичная юная брюнетка принесла два бокала пива Murphy`s и поставила их перед господами Путиным и Назарбаевым.

Президент России, пригубив из бокала, наконец расслабился, осмотрелся и послал привет соседнему столику. А я думал, пошлет пива.


Разговаривала эта компания между собой недолго – минут, может, десять. Пила пиво еще меньше. Господа Латышев и Сумин практически не притронулись к своим бокалам.В какой-то момент они все встали и как по команде вдруг вышли из-за столика. Я ждал этого момента. Мне было интересно, кто заплатит. Но не заплатил никто. Проходя мимо одного из столиков, президент России расписался на каком-то листочке. Я думал, счет. Но потом оказалось, что это был обычный автограф. Его попросило руководство заведения. Так что выпила компания, с одной стороны, за его счет. С другой – такой автограф, помещенный в рамочку и повешенный на видном месте в пабе, полагаю, вскоре окупит четыре бокала пива.


Через пару минут президенты уехали на осмотр нового ледового дворца. На улице стоял, бессмысленно улыбаясь вслед уехавшему кортежу, мэр Челябинска Михаил Юревич. Мы спросили его, что символизирует собой дама, глядящаяся в металлическое зеркало.


– Так ничего не символизирует,– тяжело вздохнул он.– Парковая скульптура.


– Так это же не парк,– удивился я.– Оживленная довольно улица.


– Да не знаю я,– признался мэр.– Это не я, это все Полянский проектировал (имелся в виду скульптор Владимир Полянский.– «Ъ»). Как-то, согласен, бессистемно...


Когда толпа окончательно рассеялась, возле заведения осталась стоять лишь девушка в легком прозрачном голубом одеянии. Она была слишком хороша (даже для этого паба). Звали девушку Анастасией.


– Я могла подойти к Путину,– медленно произнесла она, обратив на меня исполненный нездешней (не челябинской) негой взор.– Меня все пропускали. Но я не пошла. И я еще не решила почему.


И, пожав плечами, она удалилась.


Через полчаса в здании областной администрации началось совещание по пограничным вопросам с участием двух президентов и губернаторов пограничных областей (Анастасия и сюда решила не ходить). Господин Путин говорил, что он и его коллега сегодня подпишут заявление о режиме пересечения российско-казахстанской границы по внутренним паспортам и свидетельствам о рождении (для детей).


И я похолодел от внезапной догадки. Накануне вечером, на совещании по вопросам социально-экономического развития Уральского федерального округа (см. «Ъ» от 17 мая), с подачи одного из губернаторов возник вопрос по этой теме. Речь шла о том, что пассажиры поезда Владивосток–Москва, проезжая через казахстанский участок дороги и делая остановку в Петропавловске (казахском.– «Ъ»), с 25 мая 2005 года в соответствии с новым порядком пересечения вынуждены будут предъявлять загранпаспорта (которых у большинства из них, конечно, нет). Господин Путин внимательно смотрел на губернатора и говорил, что пока ведь еще не предъявляют.
И вот вчера на совещании с господином Назарбаевым выяснилось, что это была простая двухходовка. Господин Путин накануне подготовил плацдарм для счастливого разрешения этой драматичной истории, накануне сгустив с помощью губернатора краски до предела. Теперь господа Путин и Назарбаев выглядели, прямо скажем, превосходно – на фоне вчерашнего нравственного тупика.


Более того, на этом история не закончилась.
– Сегодня утром Нурсултан Абишевич предложил, пока правительства двух стран не разработают соответствующий законодательный порядок, обеспечивающий наше заявление, сохранить действующий порядок пересечения границы,– заявил господин Путин. Надо будет обеспечить это и решениями руководителей пограничных ведомств.


Тут же возле президентов, сидевших за столом, появились два руководителя ведомств. Казахский пограничник с генеральскими погонами сел на корточки меж двух президентов (так, что голова его оказалась словно лежащей на столе) и начал что-то горячо говорить им. Они соглашались, держа локти на столе и словно преодолевая соблазн погладить его по этой голове.


В это время выступал министр энергетики и промышленности России Виктор Христенко. Он говорил о том, что эксперты России, Казахстана, Белоруссии и Украины готовят, как и договаривались (еще до «оранжевой», впрочем, революции) 29 документов для создания единого экономического пространства (ЕЭП).


– Если бы нас спросили: «А сколько вам надо еще соглашений к тем 29, которые вы уже готовите, чтобы выйти на уровень общего таможенного союза?» – мы бы оценили и сказали: «Еще 14!»


Было ясно: в ближайшие месяцы эксперты без работы не останутся (если, конечно, на ближайшем саммите ЕЭП, который планируется на июль этого года, Украина не заявит о своей особой позиции по всем без исключения регулируемым вопросам).


Тем временем казахский пограничник, встав наконец на ноги (я подумал, что вряд ли он смог все это время просидеть на корточках – в какой-то момент, скорее всего, пришлось стать на колени), с умиротворенным видом отошел к своему месту, и его сменил на этом посту российский коллега. Когда и он отошел, господин Путин обрадованно произнес, обращаясь к участникам совещания:
– Мы вот только что договорились с руководителями пограничных ведомств сохранить действующий порядок пересечения границы – во изменение соглашения, которое должно было вступить в силу 25 мая.


А как, вы думали, делается большая политика?