«Существующий вариант закона «О недобросовестных практиках на финансовых рынках» в нынешнем виде абсолютно не решает проблемы, поскольку главные инсайдеры по нему неуязвимы», — заявил УрБК доцент кафедры финансового менеджмента ВЗФЭИ Владислав Салыев.

«Предыдущая версия предполагала, что ФСФР будет получать списки инсайдеров от эмитентов, профучастников и госорганов, а сотрудники службы при необходимости получат право требовать документы, записи переговоров и показания у любой компании и госучреждения. Однако последний вариант закона оставляет ФСФР такие широкие полномочия только в отношении частных компаний. Министерства и Центробанк будут проверять себя сами, а ФСФР сможет лишь ознакомиться с результатами проверок. И то лишь после того, как направит письмо с просьбой проверить сотрудников, которые подозреваются в инсайде. Совершенно непонятным остается вопрос, как министерства будут проверять сами себя, при этом список инсайдеров будет определять само правительство, откуда, по сути, и происходит утечка значимой информации. Получается, внешнего и независимого контроля здесь не будет. Еще одним спорным моментом является то, что депутаты Госдумы и члены Совета Федерации также исключены из списков инсайдеров», — комментирует экономист.

«Между тем, во всех без исключения развитых и в большинстве развивающихся экономиках имеется и действует подобное законодательство, существуют контролирующие его институты. В настоящее время в мировой практике борьбы с инсайдерством существует два подхода: американский и европейский. Самым жестким считается американский, где штрафы за правонарушения составляют от $ 100 тыс. до $ 1 млн. для физических лиц и до $ 2,5 млн. — для юридических, а максимальный срок тюремного заключения достигает десяти лет. Кроме того, США практически единственная страна в мире, выплачивающая вознаграждение лицам, которые помогают раскрытию подобного рода дел, — до 10% от суммы взысканного штрафа. В США ежегодно выявляется около 40-50 случаев инсайдерской торговли, местная финансовая разведка (Security Exchange Commission, SEC) обладает рядом полномочий силового ведомства, а также в ее распоряжении находится единая база данных, где фиксируется вся информация по сделкам. Кроме того, система мониторинга за ходом торгов в США выстроена таким образом, что без внимания не останется ни одна подозрительная сделка, даже если она проведена несколько лет назад, при обнаружении новой информации у надзорного органа США есть возможность обратиться к своей базе данных и в любой момент найти инсайдера», — приводит пример В. Салыев.

«В европейской практике противодействия инсайдерской торговле и манипулированию ценами акценты расставляются несколько иначе. Сейчас запрет на инсайдерскую торговлю и манипулирование ценами зафиксирован в Акте о финансовых услугах и рынках, положения документа едины для всех членов Евросоюза, а его нарушение подпадает под действие закона об уголовном производстве. Однако, случаи уголовного наказания единичны, здесь власти не ставят своей целью наказание, их роль сводится к недопущению и профилактике правонарушений — созданию такой профессиональной среды, участники которой добровольно отказывались бы от инсайдерской торговли», — отмечает эксперт.

«В России же, на мой взгляд, необходимо вернуться к первоначальному варианту закона, основанному на немецкой практике. Эффективность работы этого закона в Германии очевидна: финансовый рынок этой страны вырос в несколько раз, а ведь его состояние некогда напоминало нынешнее состояние российского», — считает В. Салыев.