Динамика роста реальной заработной платы в Челябинской области за последние годы впечатляет. За пять лет – с 2000 по 2004 год – объем производства валового регионального продукта вырос на 32 %, а реальная зарплата выросла аж на 85 %. И это было бы здорово, если бы не величайшее ее падение в начале 90-х годов. Производство тогда упало почти в два раза, а реальная зарплата – почти в четыре раза. Поэтому ежегодный рост зарплаты, происходящий в последние годы, позволил подняться ей лишь до 50 % той, дореформенной. О превратностях этой экономической составляющей и ее влиянии на рабочую силу мы беседуем с директором Челябинского филиала Института экономики Уральского отделения российской академии наук, доктором экономических наук Владимиром Белкиным.


– Владимир Никифорович, рост зарплаты – это положительная тенденция?


– Важная и положительная без всяких оговорок, хотя рост реальной зарплаты в 1,4 раза обгоняет рост производительности труда – другого важнейшего экономического показателя, и на столько же растет быстрее, чем объем производства или валового регионального продукта. В здоровой экономике зарплата, производительность труда и физические объемы производства взаимосвязаны, и в их росте не наблюдается диспропорций. Сегодняшние тенденции в экономике показывают, что доля заработной платы в валовом региональном продукте увеличивается. И она должна быть еще выше. Ведь в России и в Челябинской области доля зарплаты в ВРП в полтора-два раза меньше, чем в экономически развитых странах. Пока идет выравнивание условий воспроизводства в экономике Челябинской области, поэтому зарплата растет быстрее, чем производительность труда.


– А как мы смотримся со своими зарплатами, например, в сравнении со странами Европы?


– Сравнение явно не в нашу пользу. И в советское время трудящиеся жили в 4-5 раз хуже, чем в развитых странах. В годы бездарной реформы 90-х годов реальная зарплата упала почти в четыре раза. Она стала расти только с 2000 года. Последние 5 лет в Челябинской области достигнут высокий темп роста реальной зарплаты – 13 % в год. За прошлый год она поднялась до 49 % от уровня 1990 года. Сейчас она составляет 225 долларов в месяц. В одной из самых бедных стран Европы – Португалии среднемесячная зарплата – 1250 долларов. Такая высокая зарплата объясняется тем, что там каждый работник производит продукции и услуг в несколько раз больше, чем в России. То есть высокий уровень жизни населения не с неба падает. Это результат напряженного производительного труда. В развитых странах быстрее растет не зарплата, а производительность труда.


– И сколько лет теперь нам надо «бежать» и ставить новые рекорды, чтобы догнать хотя бы отсталую по европейским меркам Португалию?


– Сначала надо догнать Советский Союз. Если нам очень повезет, и каждый год реальная зарплата в Челябинской области будет прирастать на 10%, то примерно через 7–8 лет трудящиеся области будут жить так, как они жили в 1990 году. Что же касается Португалии, то при таких же высоких темпах роста зарплаты мы сравняемся с ее нынешним уровнем лет через 17–20.


– Работающее население проиграло в зарплате. Кто же выиграл?


– Россия проиграла в целом. В своем развитии она отброшена на четверть века назад. Обогатилась незначительная часть населения – примерно 5–10 %. Остальное население не столько живет, сколько выживает. Однако в последние пять лет в Челябинской области реальные располагаемые доходы населения растут высокими темпами – в среднем на 7,6 % в год. Сейчас они составляют 50 % от уровня доходов 1991 г., а еще в 1999 г. они составляли 35 %. Чтобы выйти на дореформенный уровень доходов, при сложившихся в последние годы темпах их прироста, понадобится примерно 9–10 лет.


В связи с ростом реальных доходов в области стала быстро сокращаться доля населения, живущего ниже черты бедности. В 1999 г. оно составляло 32 %, а по итогам за 2004 г. – 23 %. Как видим, тенденция положительная.


Одним из печальных итогов реформы «по Ельцину» является огромная дифференциация доходов населения. Так, в РФ 10 % самых богатых имеют доход в 14 раз больше, чем 10 % самых бедных. Критическим считается соотношение десять к одному. В Челябинской области дифференциация доходов в два раза меньше, чем в стране, и составляет семь к одному.


– В общественном мнении широко распространена точка зрения, согласно которой работодатели делают вид, что платят зарплату, а работники делают вид, что работают.


– Бойкая поговорка. Но за ней ничего не стоит, она далека от реальности. Шахтеры, металлурги, другие работники как работали ответственно, в полную силу, так и работают. Рабочий человек никогда не был против работы и хорошего заработка. Однако есть проблемы и у работодателей. Многим из них непросто обеспечить и сегодняшний уровень зарплат на своих предприятиях. В России сегодня убыточны 44 % предприятий, в Челябинской области – 40 %. Если резко повысить зарплату без соответствующего роста производительности труда, то число убыточных предприятий станет еще больше. А это – банкротство, потеря рабочих мест и зарплат. Так что палка здесь о двух концах...


Есть и другое широко распространенное суждение. Многие считают, что если нам будут больше платить, то мы будем лучше работать.. Это заблуждение. Мы многие годы изучаем проблемы зарплаты и мотивации труда работников. Всякий раз мы видим, что рост зарплаты решает только одну проблему – снижает текучесть кадров. Но на отношение к труду рост зарплаты практически не влияет. Год назад повысили зарплаты бюджетникам более чем в 1,5 раза. И кто-нибудь из них стал лучше работать, взял на себя дополнительные обязанности, повысил качество труда? Ничего подобного, как работали, так и работают.


– Пример неудачный. На зарплату бюджетника не разгуляешься. Было, допустим, 3 тыс., а стало 4,5. Что стимулирует эта зарплата?


– Я не об уровне зарплаты бюджетников говорю, а о том, что ее рост в полтора раза никак не повлиял на их отношение к труду, не повысил его эффективность. Вполне понятно, что зарплату бюджетникам надо существенно повышать, никто с этим не спорит. Речь я веду о другом – об уравнительном распределении зарплаты, которая убивает всякое желание работать лучше и больше. И до тех пор, пока на заводах, стройках, шахтах, в сельхозорганизациях будет по-прежнему господствовать тарифно-окладная система оплаты труда, до тех пор их персонал будет работать безынициативно, непроизводительно, неэкономно...


Эта система оплаты труда перешла в формирующуюся рыночную экономику России из плановой экономики. Она по сути своей антирыночна и должна быть заменена на современные рыночные системы оплаты труда, которые уже разработаны и внедрены на передовых предприятиях в разных отраслях.


– Они позаимствованы на Западе?


– Один к одному копировать зарубежные системы оплаты труда нам нельзя. Например, японская система поощряет коллективизм, инициативу, создание семей, рождение детей, поддерживает работников с большим стажем и преданность предприятию. Эта система выполняет ряд функций собеса. Для нас это не годится. Ее нужно трансформировать, приспособить к нашим условиям.


– В чем отличие рыночной системы оплаты труда от тарифно-окладной?


– При тарифно-окладной системе фонд оплаты труда почти не зависит от эффективности работы предприятия. Зарплата работников не связана с объемом производства и продаж, снижением себестоимости, повышением качества продукции и т.д. При любых итогах работы предприятия фонд оплаты остается практически неизменным, то есть жесткой связи зарплаты с рынком нет.


Иное положение в рыночных системах оплаты труда. Например, в последние годы нашла широкое распространение рыночная система оценки и стимулирование труда -РОСТ. В ней зарплата любого работника предприятия, от рабочего до директора, зависит от ежемесячных показателей производства и, прежде всего, от объема продаж товаров или услуг. Каждый работник имеет прямую выгоду экономить материальные ресурсы потому что в результате общей экономии происходит снижение себестоимости продукции и немедленное увеличение фонда оплаты труда по итогам за месяц. Повышается производительность труда – снова растет фонд оплаты труда. При этой системе всем работникам выгодно работать много и хорошо. Система РОСТ внедрена на предприятиях Пермской, Свердловской, Челябинской областей, в Красноярском и Краснодарском краях и т.д. Она дает великолепные результаты: повышается эффективность производства, реальная заработная плата, конкурентоспособность продукции.


– Южноуральские предприятия-гиганты внедряют рыночные системы оплаты труда?


– У них, особенно там, где велика доля экспорта, зарплаты выше, чем в среднем по области или по городу. Руководство этих предприятий пока еще не ощущает необходимости внедрять рыночные системы оплаты труда. Время еще не пришло – конъюнктура рынка пока благоприятная. В ряде случаев оно мучается с изжившей себя системой оплаты труда, но не знает, что делать.


– Как, по вашим данным, рынок труда влияет на уровень заработной платы?


– На многие рабочие специальности в Челябинской области возник дефицит. Соответственно, спрос на этих специалистов на рынке выше, чем предложение. В этих условиях тарифно-окладная система оплаты труда деформируется. Рыночная цена труда многих работников никак не укладывается в тарифную систему. Рынок труда заработал. И это заставляет предприятия повышать заработную плату то одной, то другой категории работников. На рост реальной заработной платы в области влияет и жесткая политика губернатора по поводу выплат задержанной зарплаты. С первого января 2005 года с 35,6 до 26 % снижен единый. социальный налог. Часть этой почти 10–% экономии предприятия могут направить в фонды оплаты труда. Эти и другие факторы говорят о том, что реальная заработная плата в области будет повышаться. По прогнозу в 2005 году она вырастет на 10%.